Глава 1. Рокировка.

Небольшой сад виднелся из округлого окошка с узорчатым стеклом. Множество таких окошек соединялось узкими застекленными коридорчиками. Проходя сквозь стекла этих витиеватых окон свет ложился на пол и стены причудливыми фигурами, ночью же при горящих лампах, такими же узорами он покрывался снаружи. Однако архитектура домика  была совершенно обычной - «особую» форму у темных вьярдов имели только священные здания.

    Люценсии обстановка была непривычна не только как светлой вьярдийке, но и как одной из вардеев – наследников трона Вьярдеры, и еще три года назад никакие политические соображения не заставили бы ее ступить в дом темного вьярда, но теперь одна просьба названной сестры – и Люценсия здесь. Узы, связывающие рыцарей Света намного сильнее межрасовых распрей.

 Луксор, брат Люценсии, однажды сказал ей, что не видит в светлых и темных вьярдах особых различий. Мол, подумаешь, одни целители, другие эксперты по ядам и проклятиям, одни черноволосы и кареглазы, у других же голубые глаза и волосы цвета меда… Зато одинаково широкие мочки ушей и чуть искривленные мизинцы! Эта толерантность уже довела до того, что он записал в друзья некроманта. Что будет дальше?

     Люценсия коснулась стен из темного дерева и скривила пальцы, которые стали похожи на угловатые кривые ветки. В высшем обществе это считалось очень неприличным. Пальцы вьярдов отличались особой пластичностью, и по преданиям Лиасса вылепила первых светлых вьярдов из глины. Очень долго она корпела над своей работой, но в итоге статуи оказались настолько идеальны, что богиня согнула их мизинцы в сторону безымянного пальца и сделала широкими мочки ушей, чтобы в творениях ее был хоть какой-то изъян. Затем Лиасса окропила их своей кровью, смешанной с целительным настоем и статуи ожили. Ирасия окропила часть статуй, сделанных старшей сестрой своей кровью и ядом, но темные вьярды не стали точной копией светлых.

    Хотя в «Очерках Льенариуса» и говорилось, что темные вьярды появились из искр двух ударившихся мечей, выяснилось, что это лишь ошибка перевода древнего текста. Но кто знает, не намеренной ли была эта ошибка, не скрывалась ли за ней попытка облагородить их происхождения  - ни для кого не секрет, что мать Льенариуса была из темных. Так или иначе, исправлять ошибку в легендарном «Очерке» не стали.

    Только одна дверь была чуть приоткрыта, и свет, лившийся из проема, слегка развеивал сумрак коридора и заставлял пылинки, витавшие в воздухе, сиять как золото.

- Как бы и я хотел иметь такой же прекрасный дом… - послышался оттуда уже давно знакомый, но по-прежнему ненавистный голос. Затем тяжелый вздох. Какие же некроманты лицемеры… Даже имитирует человеческие повадки, чтобы быть похожими на людей.

     Люценсия подошла чуть ближе, и дверь-предательница вдруг скрипнула, и мужчина тут же столкнулся с презрительным взглядом вьярдийки. Саркос сидел в комнате один и похоже разговаривал сам с собой.

- Подслушиваешь? – губы его расползлись в незлой усмешке.

- Ты здесь один, так что некого подслушивать, - ответила она, тем не менее презрительный взгляд с прекрасного лица не исчез. Люценсия облачена в алую тунику, а Саркос же не удосужился одеть траурные одежды даже на пару часов, и девушка стала презирать его еще больше, но сам некромант отвечал, что нет толку оплакивать мертвых, да и по воле своего отца ей еще суждено просуществовать в мире смертных некоторое время. И за это еще несколько капель капнули в чашу, полную почти до краев.

    Тем не менее, другие рыцари сняли траурные одежды, отчасти чтобы привлекать меньше внимания, когда приходилось отлучаться из временного пристанища. Лица их еще не были знакомы всем, потому скрываться пока получалось.

- Когда все вернутся? – спросил Саркос, - Не хотелось бы уезжать не попрощавшись.

- Наконец-то, - довольно сказала она, - Наконец ты исчезнешь отсюда. Неужели выяснил все, что хотел?

- Выяснил, - согласился некромант, чем вызвал у нее удивление – подлец даже не собирался скрывать, что поехал с рыцарями, чтобы узнать больше о них и о Воине!

- Но и вы окрепли теперь, - добавил он, и к удивлению девушки прибавилось еще и возмущение.

- К чему ты это сказал?.. –

- Хм… - он казалось, немного задумался, - Вы ослабли после смерти Силины. Поехал еще и поэтому. Кайли ж тоже не просто так меня позвала. Проницательная… Понимала, что напади вдруг демоны, вы можете и не справиться, а вот мои силы не зависят от того жива Силина или нет.

     Саркос посмотрел на Люценсию поверх воображаемых очков, а та, к удивлению, не разразилась гневом.

- Почему ты хотел бы такой же дом? – спросила она вместо того, чтобы рассыпать колкости, и теперь уже некромант смотрел на нее с изумлением, - Вам же не нужен дома, да и… у тебя есть замок, - продолжала она, - Разве этого недостаточно?

      Саркос снова задумался, но не над ответом. Стоит ли разговаривать об этом с Люценсией – вот что сейчас взбудоражило его мысли.

- Сейчас домом моим можно назвать место, где лежит большинство моих вещей, - начал он с легкой грустью, - Не больше, не меньше. Если они будут лежать в пещере, значит, она и будет моим домом. И моим домом можно считать разве что Дирио. Но разве можно называть Академию домом?

- То есть, ты считаешь себя бездомным? – Люценсия старалась вложить в голос издевку, но не вышло.

- Можно и так сказать, - покачав головой ответил Саркос, - А будь у меня такой дом, я развел бы сад и не скитался по мирам в поисках какого-нибудь несчастного корешка.

     Люценсия села напротив так осторожно, будто боялась спугнуть дикого кролика или… невероятное наваждение.

- И только для этого? Чтобы было где сажать корешки? – спросила она.

- Нет… - некромант смотрел в окно, - Я хотел бы опустить в землю и свои корни. Пока еще я молод, но потом… Ты не задумывалась, почему старые люди так тяжелы на подъем? Почему им так сложно покинуть насиженное место, отправиться в путь? Они оправдываются тем, что силы уже не те, но… сложно вырвать так глубоко вросшие в землю корни, а попытаешься вырвать – так куски все равно останутся. Поэтому людей так глупо и неодолимо в зрелости тянет в родные места, где все так знакомо. Само осознание того, что ты когда-то жил здесь, делает любую землю невероятно привлекательной. Любую. Даже не очень хорошую. А мне не хотелось бы остаться в ненавистном доме потому что только он мне и знаком.

     Саркос умолк. Люценсия тоже не спешила с ответом, но хотя вопроса и не было, она считала, что должна ответить. Они заговорили одновременно и тут же с усмешкой замолчали, и некромант жестом показал, что уступает ей право слова.

- Хотела сказать, что ты… - вьярдийка снова усмехнулась, - Говоришь так, будто считаешь себя старше меня.

- Извини если так показалось, - Саркос наконец перевел взгляд на собеседницу, - Наверное какая-то память от прошлых воплощений осталась.

- Прошлых воплощений? – не сказать, что Люценсия удивилась, но отнеслась с недоверием, - Ты считаешь, что живешь уже не первую жизнь?

- А ты считаешь, что я живу первую?.. – он криво улыбнулся, - Кто бы живя первую жизнь, стал бы таким некромантом?

- Похоже страданий от скромности ты не испытываешь… - покачала головой девушка, но из слов ее давно исчезла злоба, - Однако… Однако я соглашусь с тобой, - в глубине души она испугалась, что Саркос скажет, мол ничего себе, или будет насмехаться как-нибудь по-другому, но тот молчал и внимательно смотрел.

- Кажется люди прожившие несколько жизней выделяются среди других, - продолжила вьярдийка, - Дункан. Владыка Эрвин. Силина. И… ты… тоже.

     Саркос видел, как тяжело ей было сказать последние слова, как она выдавливала их из себя, и не знал, как наградить ее за эту откровенность, и, побоявшись сказать что-то не то, ограничился короткой благодарностью. Некромант никогда не чувствовал вины ни перед Луксором, ни перед Люценсией за то, что сделал его отец, зато постоянно встречал обвинения от нее. Только полнейший глупец не понял бы, что двум отпрыскам королевских родов еще не раз придется встретиться по делам их государств, так что сдувать паутинку взаимопонимания стал бы тоже только глупец.

- Непомерно глубокое понимание жизни в слишком юные годы… Это отличает людей, проживших несколько жизней, - добавила вьярдийка.

Но продолжить разговор не получилось - послышался стук захлопнувшейся входной двери и звонкий голос хозяйки дома. Ей отвечал низкий, глухой, с хрипотцой голос Владислава, но слов - ни его, ни ее разобрать было нельзя. Вместе с другими рыцарями и Кириллионом они ездили в деревню за продуктами - на протяжении почти четырех лет Дункан пытался приучить их питаться зельем Гиру, но потерпел неудачу. Особенно не по нраву оно оказалось Рувиму - пусть и сытное, но безвкусное - так в свое оправдание говорил тридорец.

- Что ж, Люценсия… - Саркос поднялся, - Буду рад еще повидаться.

     Он сделал прощальный поклон и вышел из комнаты, и услышав шаги, понял что вьярдийка идет за ним. Рыцари все еще топтались в прихожей. Владислав, нагруженный свертками так, что даже лица не было видно, мужественно ожидал, пока Кайли закончит свою историю и наконец скажет ему, куда все это сложить. Кириллион внимательно слушал вьярдийку, кивал и улыбался, Рувим поддакивал ей, а Адриан недовольно закатывал глаза. Саркос молча смотрел на них, чем заставил Кайли обратить на себя внимание. Девушка недоуменно посмотрела на него.

- Что случилось? – спросила она.

- Я уезжаю, - ответил некромант, оглядывая всех по очереди, - Ждал вас попрощаться.

Вьярдийка немного помрачнела.

- Хм-м-м, - протянула она, - А Дункан весточку прислал. Говорил, чтоб собирались – скоро он прилетит за нами. Может там что серьезное – оставайся.

- Да, затянулся мой отпуск… - покачал головой некромант, но послушно повесил плащ на крючок, и возвращая взгляд на Кайли, - Прилетит на драконах? В последний раз помню не очень-то у него с ними ладить получалось.

- Не беспокойся об этом, - махнула рукой вьярдийка и поманила всех на кухню.

    Просторная, светлая комната с большим столом посредине легко вместила всех гостей, и хозяйка, оставшись не стесненной в движениях, сновала вокруг, разбирая свертки с покупками. Владислав украдкой поглядывал на нее, полагая что он отлично скрывается и никто этого не замечает. Быстро сообразив нехитрый, но вкусный ужин из овощей и копченого мяса, она и сама села за стол. Саркоса удивляло, что вместо насущной проблемы – загадочного сообщения Дункана – они обсуждают всякую чепуху, потому он старался не участвовать в разговоре. Ум занимали еще и мысли о лорде Мааксе, вдобавок Беллум тоже просил приехать – хочет поручить какое-то «важное государственное дело». Порой король забывал, что Саркос его младший брат и писал весьма сухо.

      Затем мысли перекинулись на некромантию, и показался интересным вопрос – удастся ли заставить говорить голову молочного поросенка, которого Кайли сейчас резала на порции?.. Говорят, многие вьярды даже на животных накладывают печати, защищающие от некромантии. Да, есть и на этом печать –светится прозрачно-зеленым светом, если смотреть внутренним взором. Параноики… Думают, что такие меры спасут, если Ноколо пойдет войной. Думают, что некроманты будут убивать  свиней и тут же обращать их в нежить.

«Делать нам больше нечего», - фыркнул про себя Саркос, шевеля пальцами правой руки. Его рукх влилась в печать и разбила ее за несколько секунд.

- Моей ноге очень щекотно!.. – пробормотал поросенок, и вилка Кайли звякнула о пол. В недоумении она смотрела , - О, ты жуешь ее… Очень странные ощущения.

- Саркос! – воскликнула Люценсия, поднявшись из-за стола, - Немедленно прекрати это!

     Некромант, поймавший на себе взоры всех, кто сидел за столом, примирительно выставил руки.

- Почему сразу Саркос? – вопрошал поросенок, - Как будто тут кроме него некромантов нету!..

    Повисла тишина. Поросенок тоже молчал. Люценсия сверлила взглядом то его, то инициатора этого недоразумения, и вдруг рассмеялась. Смех ее заразил и других рыцарей, и зловещая тишина развеялась, однако внезапно по комнате пролегла тень – что-то большое мелькнуло над окном и на мгновение заслонило солнечный свет. Смех мгновенно стих.

- Дункан… - сказала Кайли, вскакивая из-за стола, и уже через несколько мгновений кухня опустела. Саркос вышел из дома последним, и тоже наконец увидел трех драконов, едва умещавшихся на небольшом, зажатым меж деревьев дворе. Миор прилег и Дункан слез с его спины, беспокойный и мрачный – и уже это стало поводом насторожиться.

- Что случилось? – спросила Люценсия, забыв даже о приветственном поклоне.

- Орки атакуют Абитос, - ответил страж на удивление спокойным тоном. И на удивление Люценсия тоже осталась спокойной – разум легата дает о себе знать в ситуациях, связанных с войной.

- Сколько? Откуда? – она методично выспрашивала у Дункана всю нужную информацию.

- Хм-м… - задумчиво протянула вьярдийка, когда страж поведал ей все, - Диний не успеет. Вся надежда на нас.

- Дункан! – воскликнул Кириллион, - А как же дядя?

- Они уже в Абитосе, - ответил страж, - Отвез их. Думаешь , что так к вам припозднился.

- Когда мы долетим, осада наверняка уже начнется, - продолжила Люценсия, - Давай обсудим все сейчас.

- Ты права, - кивнул тот, - Нас семеро. Рувим, Владислав, Адриан – вы со мной…

- Подожди, как семь? – с подозрением вступила Кайли, - Кто это не едет?

- Саркос, - ответил страж, - У него наверняка свои дела. Что ему до Абитоса.

       Он хотел продолжить, но никто не слушал – все внимание устремилось на некроманта.

- Ты не пойдешь с нами?.. – Кайли смотрела так, будто нежить хочет нарушить что-то само собой разумеющееся. А Саркос не знал, что ответить. Конечно, у него есть свои дела, но если Кардо падет, то и Ноколо несдобровать… Любопытство – один из его пороков, и если не занять ум чем-нибудь интересным, его снедало желание узнать, что же такого хочет рассказать ему Маакс. Но с другой стороны, если он пойдет с рыцарями, то когда ему самому потребуется помощь, они не откажут.

- Пойду, - улыбнулся нежить, и когда вопрос закрылся, Люценсия призвала наставника продолжить.

- Ладно… - тот махнул рукой и недовольно вздохнул, - Значит, восемь. Влад, Рувим, Саркос – вы со мной, на земле. Люценсия и Кириллион будут на Миоре, Адриан и Кайли – на Рионе.

- Я? С ним?! – тут же возмутилась темная, - Дункан, о чем ты?..

- Прекрати это ребячество! – суровым тоном начал страж, - Адриан силен в защитной магии, а ты в нападении. От Владислава в воздухе толку не будет!..

Кайли покраснела и не смогла возразить.

- А Вуор?.. – спросил Владислав, нарушая неловкую паузу, произошедшую отчасти и по его вине.

- А кого Вуор пустит себе на спину? – резко ответил Дункан, и огоньки нетерпения запылали  глазах.

- Пусть… - заговорила Люценсия и умолкла, будто еще сомневаясь в собственных мыслях, - Пусть Саркос попробует.

- Что?.. – покосились на нее рыцари.

- Да, я не шучу, - уже гораздо увереннее сказала вьярдийка, - Вспомните Вуора в Роланде.

    Было слышно, как тяжело ей даются эти слова, но ради своего государства… Осквернять землю Абитоса некромантией Саркос не посмеет – голова-то на плечах есть, так что гораздо больше от него пользы будет в воздухе, на пару с драконом.

- Вуор не стал нападать на Саркоса, - продолжила она, - Не знаю, с чем это связано, быть может, они встречались в прошлых воплощениях. Но я и не хочу знать!..  Вуор не должен оставаться без наездника, это в первую очередь лучше для него самого!..

- Люценсия права, - кивнул Владислав, - Саркос…

- Что Саркос?! – восклицал некромант, - Да о чем вы вообще?! Я к нему и близко не подойду! Я даже не знаю архалла!..

- И я не знаю! – возразила Люценсия, - Но Миор слушается меня.

- Ха-ха-ха! – отрывисто и грубо выговорил нежить, - Миор! Самый кроткий из Великих Духов слушается! Как удивительно!.. Ну тогда конечно, раз Миор слушается, значит и Вуор – злобный, непредсказуемый, неуправляемый, который чуть Дункана не сожрал… Конечно! Конечно, он послушает некроманта, которого второй раз в жизни видит!..

     Дункан терпеливо дослушал его тираду и устремил вдаль усталый взгляд. Он еще больше осунулся за эти недели, щеки впали, кожа посерела. Теперь, все такой же черноволосый и моложавый, как и раньше, он казался каким-то больным, отравленным. И глаза его – а Саркос всегда отмечал этот горящий взгляд – стали тусклыми и мешаными. Да и обманчива чернь волос, ведь это не чернь, а седина.

    Страж ничего не говорил, по-прежнему смотрел вдаль, но по этому взгляду мало кто бы не понял истинных чувств старика. Он не собирался упрашивать, да и вообще- ни слова не скажет. Всю свою жизнь, все эти сотни и тысячи лет, он твердил он себе, зачем живет, и лишь это давало силы прожить еще день. И теперь он пойдет вперед даже если никто не пойдет за ним, пойдет даже в одиночку, не потому что не знает другого пути. Ему никакой другой путь и не нужен – страж сам выбрал его, и не собирается сворачивать.

Саркос молча подошел к Вуору. Дракон угрожающе ощерился и сощурил  сверкающие глаза. Затаив дыхания рыцари следили за каждым его движением, а сам некромант судорожно вспоминал, что можно сказать на архалле.

- Naroi, Vuor?.. – сказал он неуверенно. Многие слова в архалле имели противоположные значения, если сказаны в разной интонации, потому Саркос не был уверен, сказал он «мир» или «война».

    Дракон, казалось, рассмеялся и резко подался вперед. Рыцари отпрянули, но Саркос не сдвинулся ни на шаг. Он решил для себя, что не сойдет с этого места, пока дракон сам не уйдет или не согласится взять его в наездники.  Но Вуор уходить явно не собирался.  Некромант не знал, как вести себя с драконами – давно уже в Ноколо они стали персонажами легенд и видят их нынче лишь на старинных витражах. Саркос попытался представить, будь он драконом, прожившим сотню жизней, какого человека он согласился взять себе в напарники? Будь он Вуором – праотцом всех драконов. Да, ему есть за что злиться на весь род человеческий – драконы погибли именно по вине людей, и тем не менее он согласился служить рыцарям. Почему?.. На этот вопрос Саркос еще не мог найти ответа.

     Он протянул руку и сделал шаг вперед. Дракон ощерился и тоже сделал угрожающий шаг. Шаг некроманта, еще один шаг дракона. Взгляды их встретились, и ни один не отвел глаз, ни один не дрогнул. Саркос шел спокойно, уверенно, без тени страха, будто не зная, что огонь дракона испепелит его тело в мгновение ока. Вуор сделал сильный, упругий взмах крыльями, и приглашающе кивнул головой.

- Он говорит, что твой архалл ужасен,- с прозрачной улыбкой сказал Дункан, - Ты можешь залезать к нему на спину. Но держись крепче – Вуор осторожно не летает.

* * *

Очерк ЛьенариусаНонаимавеКулокун по истории Миров.

Легенда пятая. Возвращение демонов.

      Когда боги заточили демона вместе с его ужасными творениями, лепестку сефаля негде было упасть – так мала была темница. Но приказал Надарос своим чудищам грызть землю и рыть ходы, и не посмели они ослушаться отца своего. Их зубы вгрызались в землю, лапы скребли стены, и много ларгов прошли они, но так и не смогли выбраться на поверхность.  Долго не знали об этом боги, но ничто не может вечно скрываться от глаз их. Однажды Секапия заметила, что есть еще одна дверь, однако ее она не могла открыть – это и был новый мир, созданный Надаросом– Интерус, Подземный Мир. Надарос назвал себя Императором Тьмы и основал государство. Боги боялись за судьбу своих народов – Надарос с толпами жутких существ мог свободно войти в Мир смертных. И тогда они решили отдать Кристалл Духов людям. Однако только достойный мог владеть этим артефактом. Боги создали карту, по которой можно было найти Кристалл, и разделили ее на семь частей-ключей, которые спрятали в разных уголках Верхнего Мира. Каждый ключ охранялся могущественным Хранителем, и только победив его, искатель мог получить ключ.

     Известие об этом многих заставило отправиться на поиски, сам Надарос стал искать Кристалл Духов, но ничьи поиски не увенчались успехом…

* * *