Назад
Оглавление
Вниз
«Двое норийских тигрят резвились у ног Анилис. Девочка подняла серебристые глаза и радостно улыбнулась.
- Саркос, ты еще придешь к нам?..
- Конечно, - кивнул нежить, потрепав ее по голове.
- Саркос! – кричал маленький темный вьярд, несясь к ним со всех ног, - Ты что, хотел уйти не попрощавшись?..
- Дункан сказал, что вы расстроитесь, - с улыбкой извинения, ответил маг.
- Но ты же еще приедешь, правда? – спросил мальчик. Он и Анилис, такие не похожие и одинаковые одновременно, жизнерадостные дети, обоим лет двенадцать, он – темноволосый с глазами цвета червонного золота, темный вьярд чистых кровей, а она – медноволосая, быть может, помесь светлых и темных, а может, и нет, кто знает. Они не были братом и сестрой, но любили друг друга именно так, их связали настоящие семейные узы, а нелюдимый Дункан, возможно последний из стражей, заменил им обоим и отца, и мать.
- Я обязательно приеду, - твердо сказал Саркос и, потрепав их по головам, открыл портал в Ноколо».
Вдруг тигр принял боевую стойку, шерсть встала дыбом, отчего он стал казаться еще больше. Саркос встрепенулся, оглядываясь. Только через полминуты нежить увидел то, что хищник давно почувствовал – вампиры.
- Бежим, - сказала Силина, некромант бросил последний взгляд на врагов, и несколько обрадовался, поняв, что кровососы преследуют тигра. До долины оставалось не больше фальта, и когда он, наконец, с ликованием, стал открывать портал, настигло разочарование.
- Долина запечатана… - сказал Саркос, оседая на землю.
- А вы думали, все будет так просто? – послышался голос, от которого побежали мурашки, - Я едва успел запечатать ее… Вам почти удалось.
Нет, это, конечно, не Император, но встреча с этим демоном равносильна встрече с ним. Луксор обнажил меч и бросился на Брока, но когда он уже приблизился к врагу на расстояние удара, тот сделал движение вперед и вьярд почувствовал острую боль и холод в своем боку. Меж ребер по самую рукоять вошел кинжал. В глазах потемнело, Луксор повалился на землю, сквозь туман он слышал голоса, но не мог разобрать ни слова, сознание превратилось в тонкую нить, натянутую до предела, готовую вот-вот порваться, и последним, что ощутил вьярд перед тем, как это случилось, было чувство полета.
- Лесовик?.. – некромант потряс его за плечо. Резкая боль заставила вьярда очнуться, Саркос выдернул кинжал и остановил кровь, потекшую из раны обильным потоком. Оглядевшись, он с ужасом понял, что они снова в подземелье.
- Мы снова здесь… - на глазах едва не навернулись слезы, - Когда все это кончится?..
- Вставай, - усмехнулся Саркос, позволяя опереться на свою руку, - Мы в Айреле.
- В Ноколо?.. В столице?! Но… Как?! – возмущение, удивление, радость смешались и придали Луксору сил, он оглядывал освещенную факелами комнату.
- Портал… - улыбнулся некромант, раскрывая двери, - Немногие о нем знают. Он всегда открыт, через него те, в ком течет кровь Криор, всегда могут попасть прямо домой.
Саркос усадил Луксора в кресло, сознание, после минутного просветления, снова отказывалось служить, он безвольно опустил голову.
- Силина, никогда больше так не делай, - негромко вздохнул некромант, оглядывая ее ладони: язвы сочились черной жидкостью, - Что значит, ты не поедешь в Абитос?.. Вы едете, это не обсуждается! Кто поможет тебе, кроме Норока? Кто поможет ему? Ты что, думаешь, некроманты восхитительные врачеватели? Да мы только и ждем, чтобы мозги забрать и сердце!..
* * *
Ученица целителя Норока: светлая вьярдийка Энави среднего роста, с длинной, почти до колен, светлой косой и большими голубыми глазами, выдававшими ее юный возраст. Несмотря на молодость, она уже учится у легендарного врачевателя, так что к ней относились с почтением. Из-за этого она считала себя важной и значимой, но сейчас все ушло на задний план: рядом с наследниками, или, как их называли, вардеями, никогда не будешь чувствовать себя на высоте. Сам Норок уже перевязывал раны Луксора, ученица лишь смотрела, как Луксор, смертельно бледный, покрытый испариной, стойко переносит боль и даже улыбается.
Вьярдийка симпатизировала им обоим: Люценсия, такая сильная, искренняя и великодушная, ее появление в столице всегда сопровождалось всеобщим ликованием. Вардея казалась Энави воплощением самой Лиассы; воительница – одна из младших легатов, и в то же время изысканная придворная дама, и, что уж лукавить, очень красивая. Свою красоту Энави считала очень простой, а вот Люценсия… сама Лиасса, больше никак не сказать.
Луксора Энави видела чаще – много времени он проводит в столице, помогая Владыке с государственными делами. Когда-то и он был младшим легатом, но после того, как едва не погиб, Владыка Эрвин запретил племянникам участвовать в битвах, нагрузив их работой в столице. Но разве Люценсии можно что-то запретить?.. А вот Луксор, более ответственный, повиновался, и теперь все требующие аудиенции Владыки сначала разговаривали с ним, заботы о столичном гарнизоне тоже лежали на нем, да и одной Лиассе известно, сколько еще мороки свалилось на голову бедного вардея…
Да, она часто видела его, но так близко – никогда. Вечно занятый и спешащий куда-то с ворохом записей, с чернилами на руках и взъерошенными волосами – таким он прочно запечатлелся в ее памяти, тем не менее, вардей в своих качествах сестре не уступал ни на альген*. Поначалу Энави казалось, что она влюблена в Луксора, но скоро пришло понимание – такие чувства к обоим вардеям испытывают все вьярды, потому когда его, смертельно раненого, доставили в столицу, по городу прокатилась волна беспокойства.
- Энави, помоги Инеле, - приказал Норок, и ученица неохотно покинула комнату. Инела – ее сестра, пусть они и не близнецы, но чудо как похожи. Девушка улыбнулась – сестра старше, но Норок считает ее, Энави, первой ученицей, потому доверил ей помогать с ранами Луксора, в то время как Инела корпела над младшей Октави. В общем-то, не так уж обидно покидать общество вардея, когда есть еще одна интересная персона…
Энави шла, уже сгорая от любопытства. Еще бы, не каждый день доведется оказывать помощь столь необычным особам, однако она слегка разочаровалась, ведь ожидала увидеть колдунью величественную, прекрасную и изысканную, а сейчас перед ней, сгорбившись, сидела бледная, измученная девушка, с растрепанными волосами и грязной одеждой. Конечно, Энави понимала - Октави не с бала сюда явилась, но впечатление все равно испортилось.
_________________________________________________________________________________
*Альген – мера длины, равная прим. 10 см.
Инела уже обработала ожоги мазями, и стала накладывать бинты, но раненая отстранила ее, и сама довершила начатое молодой целительницей.
- Хватит, девочки, хватит, - сказала она, отстраняя младшую ученицу.
- Мы бы сделали это лучше, - обиделась Инела.
- Конечно лучше, - согласилась она, и взмахнула рукой: вокруг появились небольшие светящиеся огоньки, очистившие одежду от крови и грязи, а следующим взмахом колдунья поправила волосы, которые уложились в тугой пучок на затылке, только пара длинных прядей так и остались висеть, приятно обрамляя лицо.
Силина встала с кушетки, но покачнулась, и Энави неосознанно подхватила ее под руку. На секунду она коснулась ее кожи – бархатной и очень горячей, и волна приятных мурашек пробежала по телу. Тут же вьярдийка отдернула руку, но сердце забилось так часто, что не сразу удалось его успокоить.
Энави поймала на себе взгляд сестры, та видимо рассуждала, правильно ли они поступили, позволив прервать их работу, как бы к этому отнесся Норок, плохо или хорошо, что он этого не видел?.. Энави же искала повод еще раз коснуться демоницы.
А Норок оказался легок на помине: отворилась дверь, и раздался голос целителя, и тут же комнату наполнило необъяснимое тепло. Он высок, длинные седые волосы рассыпаются по плечам, темно-синие глаза говорят, что ему точно пара тысяч лет, если не больше. Лицо, покрытое сетью морщинок, гладко выбрито, глаза смотрят внимательно и мягко. От него веет добром и теплотой, это качество позволяет ему сразу расположить к себе пациента, да и вообще любого, глядя на него, начинаешь понимать, что это такое - безоговорочно доверять незнакомцу, даже если доверять приходится свою жизнь.
Энави отметила, как неестесственно и отталкивающе смотрится на фоне Норока бесстрастность этой Силины. Должно быть, все демоны такие.
- Ну что, Силина, как раны? – спросил Норок, оценивая взглядом работу учениц.
- Девушки хорошо постарались, - кивнула колдунья.
- Замечательно, - радушно улыбнулся он, - С Луксором все в порядке. Пара дней, и встанет на ноги. А вот твои ожоги…
- Прекрасно, - ответила она, и скрылась в дверях.
- Тяжело… - вздохнул вьярд и вышел вслед за ней.
Энави, ловившая каждое движение Силины Октави, поняла, что ошиблась в своем первом впечатлении. Она, конечно, не придворная дама, надо отдать должное, и если бы вьярдийка увидела только ее руки, сказала бы, что они принадлежат крестьянке, всю жизнь выполнявшей мужскую работу. На ней штаны, что не слишком красит девушку, да и манера разговора не подобает благородной даме, ведь в голосе нет не только кокетства, присущего всем придворным леди, но и улыбки - это отдает неискренностью, что не располагает к себе никого. И уж ее, Энави, которая выше всего в людях ценит верность правилам королевского двора, Силина Октави точно не должна была ничем привлечь и расположить к себе. Но, несмотря на отталкивающий образ, воительница оставила след в сердце юной вьярдийки, и та поймала себя на мысли, что если бы отправилась в мир демонов вместе с ней, не испугалась бы там ничего.
* * *
Мир Бревир – дом лавров исстари, а ныне еще и чартов – единственный мир, который не изменился со времен сотворения. Нестабильный Ноколо, не имевший пары, как Кастос, быстро стал непригодным для жизни, Кардо еще в незапамятные времена пострадал от войны с элементалями, но стараниями богов все они изничтожены, и воздвигнуты сильнейшие печати, так что часть Кардо по-прежнему остается прекрасной цветущей землей, но пустыня быстро поглотит ее, стоит печатям рухнуть. А тысячу лет назад перестал существовать Кастос, а его мир-двойник – Бастус – по сей день отравлен пустотой Вечности. Не изменился, конечно, еще и Интерус, но о его природе мало кто знает, этот мир называют «mahoja», дословно – «низший» мир, не столько за то, что он подземелье, сколько из-за его создателя – бога зла, Надароса. И только Бревир остался в первозданной чистоте, и может именно поэтому Октави приложили столько сил, чтобы оградить его от демонов. Говорят, скрепив этот огромный мир печатью, сравнимой лишь с той, что сдерживает пустыню в Кардо, Конрад вскоре распрощался с жизнью. Много слухов было о его смерти, никто не знает, из-за чего погиб величайший из магов, но одно известно точно – память чартам заменил уже не он сам, похоже, слух о печати все же правдив. В Бревире осталась только одна долина порталов, она огромна, но в ней расположен замок Октави, так что, без их ведома в Бревир никому не пройти.
Солнце выглянуло из-за горизонта, и осветило единственную долину порталов Бревира. Вокруг заснеженные вершины гор, но тепло и зеленеет трава. Замок Октави весьма скромен размерами, если сравнивать его, к примеру, с дворцом Владыки или с замком в Айреле, он похож, скорее, на особняк, но четыре защитных башни, бойницы, и стальные ставни, спучкаюшиеся на окна по мановению руки, не позволяют называть его особняком. Родовое гнездо Октави выстроено из обычного серого камня и высотой всего в два этажа, только башни немного возвышаются над ним. Подобные строения характерны для стражей - квадратом (реже кольцом) дом замыкает в центре большой внутренний двор, куда можно попасть только из самого дома. Внутренний двор замка Октави покрывает прозрачная крыша, ведь его занимает огромная, не знающая равных библиотека.
Большой сад, прилегающий к замку с северной и западной стороны, полон фруктовых деревьев. В порядке его содержит лишь один кобольд, и на нем висят и все заботы по дому, но Ноурел одиночка, он уже тысячу лет служил Октави, ему нравился и дом, и хозяева. Он не желал видеть в замке других кобольдов.
Чуть поодаль сверкало Вакахо - "зеркальное" озеро, обеспечивавшее водой и дом, и сад. С северной стороны виднелись в сочной траве светло-серые надгробия. Кладбище занимало больше места, чем сам замок, ведь последнюю тысячу лет именно здесь покоились все Октави.
Солнце уже поднялось над горизонтом и с любопытством заглядывало в окно. Его лучи блеснули золотом на волосах спящего юноши. Он похож на вьярдов, но глаза закрыты – а глаза, главное, что определяет любого представителя Вьярдеры. Открылась дверь, и высокая худощавая фигура тенью пролегла в комнате, надвинувшись на юношу и закрыв его от солнца.
- Господин Кириллион, - сказал бархатный голос, и кто-то потряс его за плечо, - Вставайте…
- Патрик… - юноша вздохнул, открывая глаза.
- Нет, - обладатель голоса улыбнулся. Он облачен в черный костюм и накрахмаленную рубашку – так одевались дворецкие в поместьях стражей-лордов, - Вам пора подниматься.
- Я сам, Ноурел, - Кириллион пресек попытку помочь ему одеться, дворецкий привыкал, но все же, в который раз, растерялся, а через секунду снова вытянулся стрункой. Серая кожа выдавала в нем кобольда, они могли принимать любые обличья, но уже несколько сотен лет Ноурел носит обличье худого, высокого черноволосого человека, конечно, только серую кожу он не мог изменить.
- Подать завтрак?
- Да, я сейчас спущусь.
Ноурел поклонился и ушел, Кириллион, натягивая верхнюю рубашку, подошел к зеркалу, и критично осмотрел себя: пшеничного цвета волосы взъерошены, большие голубые глаза – красивые, но заспанные, отягощенные двумя мешками. Кириллион высок и манерой держаться похож на Александра – в общем-то, он и старался быть похожим на него. Обворожительная, но искренняя, детская улыбка нравится и женщинам, и мужчинам – не удивительно, что его так быстро полюбили: вряд ли какого-нибудь старый и страшный проходимец стал бы любимцем публики, пусть он и тот, о ком говорило пророчество. Красивая, располагающая к себе внешность только помогала Кириллиону в нелегком деле Воина. Еще три месяца назад его не знал никто, а теперь любой узнает это лицо, каждый с восхищением говорит его имя. В воспоминаниях промелькнуло еще одно зеркальное отражение.
- Поспеши, отец уедет без тебя, - сказал Патрик. Кириллион смотрел на оба отражения, поймав себя на мысли, что никогда бы не назвал себя его родственником. Русоволосый, белокожий и голубоглазый, он был полной противоположностью Патрика – смуглого брюнета с серебристыми глазами, окаймленными черным. Только у него, у старшего сына, были глаза цвета серебра… у него, и у Силины. Патрик почти полная копия отца, чему Кир несколько завидовал, но что поделать – он и не может быть похож на Александра…
- Ты не поедешь?
- Нет, - он улыбнулся, - Останусь присмотреть за долиной. Жак еще не вернулся из Грифонхолла, Ортруд и Карина уехали в Абитос, помнишь, за травами для зелий. Не пускать же гонца прямо сюда. Одевайся скорее.
Кириллион быстро спустился, Александр уже открывал портал в Бастус, когда племянник нагнал его. Глава семейства Октави своими широкими плечами загораживал портал, чтобы пройти в обычную дверь миров, открытую для одного человека, ему приходилось немного пригибать голову. Он обернулся, одарив племянника внимательным оценивающим взглядом. Глядя в эти темно-карие глаза, Кир иногда думал, почему у родителей с темным цветом глаз родились дети с глазами такого странного цвета – серебистыми, с металлическим блеском?..
Александр начал несколько злиться на бездействие племянника, его большие ноздри стали чаще раздуваться. У него крупные черты лица, что, в общем-то, не мешало им прекрасно сочетаться между собой, и даже большой нос смотрелся очень гармонично. Своей большой рукой он схватил Кириллиона и втолкнул в портал.
На полминуты юноша оказался один на земле, до горизонта засыпанной серыми камнями, но когда он уже хотел зайти обратно, появился сам Александр, и чтобы скрыть свой страх, Кириллион не нашел лучшего способа, как завести разговор.
- Как вы найдете ее тело?.. – спросил он как можно более непринужденно.
- Понимаешь, Кир... – начал свой неизменно обстоятельный ответ Александр, - Ты знаешь, на роду Октави семейное проклятие, или заклинание, называй как хочешь. Когда отпрыск нашего рода умирает, его тело совершает последнее в своей жизни перемещение - в могилу. Над могилой вздымается черный крест из магического дыма. Редкие Октави погибают от старости в своей постели, а, вернее, эти «редкие» - потомки Флоры, твоей праматери.
Кириллион ощутил стыд, и невольно опустил глаза, а Александр, сделав вид, что не заметил этого, продолжил.
- Октави должен быт погребен в родовой земле, так его никогда не поднимут некроманты, но самое главное – он обязательно попадет на Южную Сторону, вот для чего Конрад придумал это заклятие.Но есть земли, на которых оно не действует – проклятые земли. Это почти весь Бастус, пострадавший от магии Хаоса – он ведь не всегда был таким, каким ты его сейчас видишь, когда-то он был таким прекрасным, как Кардо. Есть еще и несколько проклятых земель в Ноколо. Если Октави погибает на такой земле, его тело и душа не могут покинуть ее с помощью заклятья, но Конрад предусмотрел это. Тело превращается в каменную статую, которую никто кроме других Октави не может ни уничтожить, ни сдвинуть с места. Силина должна быть погребена на родовой земле, иначе ее отравленная душа попадет туда, куда она заслуживает - на Северную Сторону. Но она Октави, и погибла рано, не успев натворить ничего плохого. Я должен вернуть ее, это моя обязанность. Я – ее отец.
- Смотрите! - воскликнул Кириллион, увидев на горизонте несколько всадников в черных плащах, - Кто это?..
Александр, уже давно смотрел на горизонт, не прерывая своего рассказа, и оглядывал всадников.Всадников в черных плащах с капюшонами, и шарфами, скрывающих их лица. Похожую одежду носят высшие демоны и… и еще одни маги, которых последний раз встречали пять сотен лет назад. Рыцари Света.
Тем временем всадники приблизились и окружили их, Кириллион увидел символику Империи Дракона – вышитый серебром дракон в узорчатом круге, и от сердца немного отлегло. Лиц их разглядеть нельзя, скрывают капюшоны и натянутые на нижнюю часть лица полосы ткани. Юноша пытался сохранять спокойствие, но рука все равно медленно тянулась к рукояти меча – на всякий случай.
- Я Александр из Октави, - громко сказал дядя, и, указав на него, добавил: - А это – Воин. Мой племянник Кириллион. Мы пришли за телом моей дочери, Силины. Что вы знаете?
- Господин? – Ноурел доверху наполнил пиалу чаем, рядом, на прозрачной тарелке лежали поджаренные хлебцы.
- Ортруд и Карина еще не вернулись? – отрываясь от воспоминаний, поинтересовался Кир.
- Нет, - ответил кобольд с поклоном, - Господин Александр с письмом прислал весть, что задержится вместе с господином Патриком еще на пару дней, а юный господин Жак все еще в Грифонхолле, изучает особенности фехтования верхом.
- Верхом на грифоне?.. – улыбнулся Кир.
- Еще с детства он мечтал об этом, но был слишком мал, - улыбнулся Ноурел, - Теперь юный господин подрос и может управлять грифоном. У него весьма хрупкое телосложение, это может сделать его хорошим наездником. Говорят, из-за того, что грифон не может хорошо маневрировать с тяжелым наездником, большинство из них девушки.
- Девушки…
Всадники молчали и медленно переглядывались друг с другом. Трое из них явно женского пола,, сейчас одна из них сделала знак рукой мужчине рядом, и тот заговорил. Кир оглядывал их снова, каждого по очереди.
- Возвращайтесь домой, - жестко проговорил он, - Вам нечего искать здесь.
- Я никуда не уйду без тела дочери! – яростно выговорил Александр.
- Вам здесь нечего искать. Вы ее не найдете, - сказал он. Девушка, подавшая знак кивнула остальным, развернула коня, и устремилась вдаль, всадники последовали за ней. Развевались на ветру полы их плащей, и невообразимо величественно смотрелись на фоне горизонта их черные силуэты.
- А где дядя Алекс?
- Уехал к Владыке Эрвину, - с поклоном ответил дворецкий, - Ходят слухи, что юная госпожа Силина вернулась.
Кириллион поперхнулся, и долго не мог откашляться.
- Что?! – воскликнул он, наконец, - И что теперь будет? Мы теперь соперники? Или теперь она снова Воин?!
- Нет, - мягко улыбнулся Ноурелл, - Вы родились Воином, это не пост, и не кресло, чтобы в нем кому угодно сидеть.
Кириллион вспомнил все, что говорил о ней Патрик, и порой ему даже казалось, что она достойнее, но… «это не пост, и не кресло». Юноша уже осознал себя, как Воина, и понимал – эта судьба уготована ему с рождения. Вдруг рука его уронила пиалу, чай полился на стол, а потом, бойко перемахнув через край, закапал прямо на колени Кириллиона, Ноурел невозмутимо преградил путь горячей жидкости с помощью полотенца.
Маг еще не научился чувствовать демонов, но, несмотря на это, почти ощущал огонь, исходивший от врага, значит, пожаловал демон сильный настолько, что даже своим нетренированным чутьем он смог его распознать.
- Здесь… Демон… - выдохнул юноша, - Здесь…
Вскочив, он едва не сдернул скатерть.
- Но как же завтрак? – несколько недовольно проговорил Ноурел ему вслед, но, конечно, Кириллион не услышал ни слова.
Демоница. Она стояла, терпеливо ожидая его, как влюбленная запаздывающего мужчину, а он… он стоял в стороне, не решаясь подойти ближе. Женщин на войну демоны берут с неохотой, но уж если берут, такая воительница обязательно обладает каким-нибудь тайным умением, так что демоница – всегда коварный противник. Одеждой она очень походит на тех, якобы, Рыцарей Света, которых они с Александром встретили в Бастусе, но символы Империи отсутствуют, значит это демон высшего класса. Женщин среди них единицы, Кириллион уверен, что если бы только увидел ее лицо, Александр смог бы потом опознать напавшую, но шарф оставлял открытыми только глаза. Глаза, горевшие синим пламенем.
Демонице надоело ждать, она стала медленно приближаться, сердце юноши сжалось – он еще никогда не встречался один на один с высшим демоном, только бы вернулись ребята, только бы поскорее…
- Наконец удалось застать тебя одного, Воин, - послышался ее голос, оказавшийся вполне обычным, человеческим. Глаза недобро сверкнули, - Все, младшие демоны, которые встретились вам на пути, домой не возвратились, так что… Никто не мог сказать нам, велика ли твоя сила. Но теперь… проверим…
Демоница за мгновение покрыла все расстояние до него, Кир едва успел взмахнуть мечом, она ушла от удара, но сама не нападала, лишь в глазах сверкнуло пламя. Бой продолжился, но демонический меч так и остался в ножнах, и ни одно его заклинание не смогло ее поразить: воительница уходила от атак, и улыбалась, юноша мог поклясться, что за шарфом скрывалась улыбка.
- Ты можешь убеждать в своей силе кого угодно, даже себя, - снова заговорила она, - Но не такого противника.
Маг почувствовал удар, острый локоток врезался в живот, ее движения расплывались в пространстве, одеяние мелькало, как туман.
- Быстрее! – скомандовала она юноше, - Что ты за мальчик для битья?!
Разозленный, Кир подчинился, но только потому, что это – единственный выход, демоница не доставала меча, ни единого огненного шара не сорвалось с ее ладоней, нужно протянуть время, тянуть его столько, сколько возможно, чтобы она хотела продолжать свою игру.
Еще никогда он не двигался так быстро; подстегивал адреналин: хотелось увидеть нахалку побежденной, пусть даже, ее сразит меч кого-то из родных. Он хотел видеть на земле пепел ее тела, и увидеть лицо, лицо, которое насмехается над ним.
Наконец он совершил удар, который считал своим коронным – обманный ход слева, затем клинок идет вниз, но резко останавливается и наносится удар в бок. Демоница попыталась уйти, но поняла маневр слишком поздно, и меч должен был перерубить ее пополам. Но вместо этого, он чиркнул по ее телу, как по каменной стене. Калион… Тончайшая магическая ткань, из которой сшита ее одежда – лучший доспех для любого. Стоит приложить рукх, и ткань станет твердой как камень или отразит любое заклинание – главное, успеть вложить достаточное количество рукх. Она стала осторожнее, больше ни один удар, каким бы быстрым он ни был, не достигал цели, и силы стали покидать юношу.
- Дядя Алекс… помоги… - шептал он, как мантру, понимая - еще немного, и он упадет без сил. По-прежнему демоница лишь уклонялась от атак, но шелест клинка раздался как гром среди ясного неба, Кир со страхом подумал, что ей надоела эта игра, но сзади показались Александр и Патрик – она увидела их гораздо раньше. Мечом демоница разрубила магически оковы, насланные на нее двумя магами, это говорило, что клинок далеко не прост. Кириллион нанес удар, она блокировала, но стоило ему поднажать, и девушка выронила меч, в ту же секунду ее оплели сильнейшие оковы. Чары подняли ее невысоко над землей так, чтобы лицо оказалось прямо напротив лица Александра, один из колдовских прутов оплелся вокруг шеи и слегка сжал ее.
- Мальчик мой, все в порядке? – улыбнулся мужчина, помогая ему подняться.
- Да, - с радостью кивнул он и благоговением приблизился к лежащему на земле демоническому клинку, - Этот меч! Можно ли мне забрать его?..
Кир протянул руку, но отдернул со вскриком.
- Ну, здравствуй, - проговорил Александр, подходя к девушке, - Силина.
Юноша изумленно выдохнул. Неужели это она?.. Огонь в ее глазах потух, и открылся настоящий цвет глаз. Да… Патрик не врал. Кир с волнение ждал, когда, наконец, Александр сдернет шарф, сама мысль о том, что это – Силина, заставляла дыхание учащаться. Наконец тончайший калион упал на землю, обнажив слегка вздернутый нос и пухлые губы со следами крови.
- Ты так и осталась немощью, - усмехнулся Александр, - Я не удивлен, что и ожидать от того, в ком нет духа Октави?
- Отец… - заговорил Патрик, но тот сделал знак, призывая сына молчать.
- Только те, в ком нет этого духа, могут ослушаться главу семьи, только такие могут самовольничать! Но тебя можно и похвалить – мы запечатали Бастус, а ты все равно выжила, и в знак этой похвалы я поговорю с тобой здесь, а не в казематах замка.
Он сделал едва заметное движение пальцем, и прут на шее на несколько мгновений сжался.
- Что ты знаешь о рыцарях света?
- Ничего, - ответила она, тут же снова оковы сжали ее шею.
- Ты лжешь!
- Ничего не знаю, - криво улыбнулась колдунья.
- На тебе одежда такая же, как на них! – рыкнул Александр.
- Это лучшая одежда для любого мага, - усмехнулась она.
- Не хочешь по-хорошему… - он наотмашь ударил дочь по лицу.
- Ха-ха, - выплевывая кровь, она покачала головой, конечно, насколько позволяли оковы, - Старо, так же как ты.
Глаза Александра сузились от злости, в ярости он так сильно дернул ее за одежду, что пуговицы рубашки разлетелись в разные стороны.
- Отец! – воскликнул Патрик, готовый уже сдвинуться с места.
- Если она из рыцарей, на спине есть метка! – ответил он и с яростью разорвал одежду Силины, оголил спину и долго осматривал ее. Лицо становилось все более мрачным, ведь метки не было, наконец, он, сжав зубы, снял с дочери оковы. Невозмутимо девушка поправила одежду и зашагала к дому.
Кириллион слегка опешил – за полгода он никогда не видел дядю таким, удивило и поведение Патрика, он единственный рассказывал ему о младшей сестре, но позволил отцу так грубо с ней обойтись. Тем не менее, она заслужила это – нельзя так врываться в дом! Хотя… Это ведь и ее дом тоже?.. Вероятно, это его – Кириллиона – она считала здесь гостем, чего и ожидать от демоницы?.. Он будет тренироваться, и станет настолько сильным, что никто и никогда не посмеет назвать Силину Воином. Вскоре настанет день, когда он победит ее так же, как сегодня она, и тогда непокорная демоница поклянется ему в верности!
Войдя под сень дома, Патрик улыбнулся – Ноурел уже встретил Силину приглашением на второй завтрак, девушка, поблагодарив, отказалась, а когда увидела, что Ноурел несколько огорчен, сказала, что зайдет к нему чуть позже. Александр, смерив дочь взглядом, подозвал Кириллиона и увел куда-то, должно быть, для очередного важного разговора, а Силина заняла место на полу у камина. Конечно, дом всегда обогревали кархилы – магические огни, дарующие и свет, и тепло, но уж очень уютно сидеть вечером у огня, хозяева не могли от этого отказаться. Патрик сел на пол рядом с ней, облокотившись на кресло.
- Здесь ничего не изменилось, - сказал он, коротко оглядывая гостиную, - Правда?
Так же, как и полгода назад, в комнате стоял потертый диван и кресла, камин с полкой, полной всяких мелочей, низенький стол, а на полу – большой ковер с ворсом мягким и настолько густым и высоким, что когда идешь по нему босиком, ноги утопают. Несколько дверей и окон с разноцветными витражами окрашивали свет, что делало комнату еще более уютной.
- Ты выросла, - снова заговорил Патрик, но ответа не последовало. Еще пару минут они молчали, юноша специально выдерживал эту паузу.
- Лет пять прошло, верно? – снова попытался завязать разговор он, - Как жилось в Бастусе?..
- Темно, - ответила, наконец, колдунья.
- Ну а… Подробности?
Она вздохнула и с ответом не спешила.
- Поначалу кажется, что время ползет медленно, проживаешь день, а кажется – прошло десять. Но это пока не привыкнешь. Потом годы пролетят, и не заметишь.
Патрик молча кивнул, и решил пока не касаться темы мира вампиров, однако отметил, что пребывание в Бастусе сильно повлияло на нее – бесстрастность, проявившаяся еще в детстве, только усилилась.
- Ты даже представить не можешь, как я рад твоему возвращению… - сказал он, обнимая одной рукой плечи сестры, - Но, чувствую, у тебя не слишком много радости по этому поводу.
- Возможно, просто… Так все изменилось…- она опустила голову, - Да и еще…
- Кир? - продолжил ее мысль Патрик.
- Да… - недовольно кивнула она, - Так он и правда Воин?
- Возможно, - пожал плечами юноша, - А ты задала ему жару. Ну и правильно, пусть не расслабляется.
- Мда… Словно это у вас прошло пять лет…
- Ну, не все изменилось так сильно. Эрвин все так же правит, - юноша рассмеялся, Силина тоже улыбнулась. Патрик заключил ее в объятья, и заметил, как неестественно она держит руки. Из-под кожаных митенок торчали белые волокна бинтов.
- Ранена?
- Ожоги темной магией, - махнула рукой она, - Ничего страшного.
- Какому некроманту ты перешла дорогу, что он тебя так искалечил? – изумился юноша.
- Это случайность. Только вот, колдовать не могу… Обидно, но… Дома мне ведь никакая опасность не грозит, верно?
Патрик замялся, он понимал – сестра рассчитывает не него, если решение отца будет не в ее пользу, и, учитывая, при каких обстоятельствах они расстались, удивительно, что отец еще не вынес приговора.
В гостиную вошли Александр и Кир, и разговор пришлось прервать.
- Северная башня все еще в моем распоряжении? – спросила Силина. Повисла тишина. Тяжелый взгляд отца лег на младшую дочь, но теперь она выдерживала его.
- В твоем, - кивнул, наконец, Александр. Из доброты ли отцовской, или потому, что наложил на башню печати высшего класса?.. Силина поднялась по лестнице на второй этаж, а Кир последовал за ней. Потом, поднявшись по небольшой винтовой лестнице, он оказался в маленьком коридоре с одним единственным окном и едва успел убрать руку, когда колдунья захлопнула дверь в башню. Ни одна вещь не изменила своего положения после ухода Силины, даже домашняя одежда, небрежно брошенная когда-то на кровать. Ноурел старательно вычищал все, до каждой пылинки и клал на место.
- Я присяду? – спросил Кир, девушка кивнула, - Ты поступила грубо… Я же не…
- Ты извинений ждешь? – бровь ее изогнулась, - Напрасно.
- Нет, но…
- Ты можешь оставить меня в покое? – сверкнула глазами она, но юноша не испугался.
- Силина, - он вздохнул, - Я Воин, и имею право на пару минут твоего времени.
- Ну, допустим, - кивнула она.
- Я никогда не сражался с демонами… По крайней мере один на один, - он ждал какого-нибудь ответа, но его не было, потому продолжил, - Но это неизбежно, и теперь я вижу, насколько беспомощен.
- Тебя натренируют, - махнула Силина.
- Да, мы тренируемся каждый день… Они могущественные маги, но… они…
- Не демоны? – закончила девушка, ответ напрашивался, однако так и не хотел слетать с губ Кира.
- Да… - выдавил маг.
- То есть, побыть тебе грушей для битья? – Силина усмехнулась.
Юноша недовольно вздохнул. Да на что вообще надеяться, подумал он, такая, как она никогда не согласится ему помочь.
- И с чего мне тебе помогать? – спросила наконец колдунья.
- Потому что я – Воин, - просто ответил Кириллион, и снова повисла тишина.
- Если это единственная просьба, - вздохнула Силина, - Да будет так.
Кир поверить не мог, лишь пораженно смотрел на ее лицо, тронутое прозрачной улыбкой. Колдунья скинула плащ и легла на кровать прямо в одежде.
- Сегодня начнем?
- Завтра. Может быть, - ответила она, закрывая глаза.
Юноша спустился вниз, Патрик все так же сидел у камина, Александра не было, видимо, снова уехал.
- Она потренирует меня, - просиял юноша, - Уже завтра!
Патрик посмотрел странным, задумчивым взглядом.
- Не наседай только. Она какому-то некроманту насолила – на руках сильные ожоги тьмы.
- Ожоги тьмы? – Кир непонимающе развел руками, прося объяснений.
- Да, многого ты еще не знаешь, - усмехнулся Патрик, - Магические ожоги от прямого контакта с могущественной темной магией. Такие ожоги на руках не позволяют колдовать.
- Ничего себе… - выдавил маг, понимая, что должен что-то сказать, - Получается, что… дядя…
- Да, - перебил Патрик, - Не продолжай.
- Но почему ты...
Юноша встал, чтобы не смотреть брату в глаза и негромко проговорил:
- Не вникай!
- Это не правильно! Дядя Алекс не может так поступать! Не смей уходить, Патрик, не уходи, я хочу знать!
Обреченно маг кивнул и занял старое место.
- Все непросто…
- Рассказывай, я пойму!..
- Ты бы и так все понял, если бы мог! – зло воскликнул старший брат.
- Патрик, прошу тебя! Я же часть этой семьи, я должен знать!
Маг снова вздохнул. Кир еще никогда не видел брата таким, впрочем, весь сегодняшний день происходило что-то, с чем он никогда не сталкивался.
- На твоем месте должна была быть Силина. На месте Воина.
- Но его же нельзя просто «занять»! Это не пост и не титул! – возразил Кир.
- Но мы же не знали, что есть ты. Когда… Мама… В общем, ее укусил вампир, ты знаешь. Ортруд дал ей зелье, излечил, но она лишилась магии, поэтому ребенка мага больше выносить не смогла бы. Скоро родилась Силина, Силина, а не нужный нам мальчик, но делать было нечего, посоветовавшись с духами, мама и отец решили готовить ее к жизни Воина.
- И что?..
- Да что значит «и что»? – раздраженно воскликнул Патрик, - История о том, как она отправилась в Бастус – неприглядная, если об этом узнает кто-то вне нашего дома, тень падет на всех Октави, ясно тебе? Не смей спрашивать об этом, пока все не уляжется!
- Ладно-ладно… - Кир невольно отпрянул назад, и пробурчал: - Скоро ты не будешь так со мной разговариать…
- Что? – переспросил Патрик.
- Ничего, не буду говорю спрашивать!
Вперед
|